Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Страница 104

104

– Пойдем танцевать, – потянул куда-то Нелли. Вот… научи дурака Богу молиться.

Хотя по танцам я соскучилась, признаю! Нелли за последнее время перестал напоминать деревянного истукана, партнером стал – загляденье! Да и хитрый такой – как только почувствовал, что я увлеклась, сразу в сторону шмыгнул, оставив меня кружиться в одиночестве. Но мне так даже лучше. Ритмичная, совсем живая и пронизывающая каждую клеточку музыка уносила мысли все дальше, делая меня такой свободной, словно я не на земле кружусь, а где-то там – под темным куполом неба, среди незнакомых созвездий, справа от первой из трех лун. Да и ноги сегодня особенно легкие, походка летящая, тело невесомое, руки гибкие, а голова пустая, только музыка в ней, только чужие песни, чужой воздух, чужие чувства. Танец – как пьянящее вино, как ожидание чуда, как мгновения забытья.

Танец – это прерванный полет души.

В какой-то момент ноги подкосились, и я осела на землю. И только сейчас поняла, насколько устала и запыхалась. Икры ног горели огнем, тело словно свинцом налилось. Ой, я, кажется, огнедышащая хвиса – того и гляди из раскаленных легких огнем пыхну!

Встать удалось не с первого раза, да и то с помощью Файты, которая едва ли не пинками погнала меня в лесок.

– Да что случилось? Тебе что, приспичило, а ты как нормальная женщина одна сходить не можешь? – возмущалась я, пока меня тащили куда-то. – Дай хоть обуюсь!

– А что было делать? Или всю стаю этих кобелей к реке гнать, или тебя в воду кунать.

– Зачем меня кунать? – испугалась я. Вода-то в этих речках ледяная!

– Забыла, в каком ты положении? Я, если честно, тоже чуть не повелась, а у ребят вообще голова кругом пошла, сидят – слюни размазывают, на тебя поглядывая. Хорошо хоть у одного мозги на месте оказались. Заботливый! О чести твоей печется. Сказал – веди ее спать, пока она одна.

Я смутилась. Но не только из-за понимания своего шаткого положения, скорее из-за более чем прозрачных намеков Файты – опять Вареник мою шкуру бережет, как свою собственность. И даже не знаю, злиться на этот раз или нет?

Он смотрел на сына и не знал – надо ли ругаться или парню и без того плохо. Хотя в сердце уже начала зарождаться гордость: умный мальчик, сообразительный. Вот только нахватался у хвисы дурного! Совсем эта хвостатая мальчишку испортила. Ну что за девка бедовая, а?

– Что хоть пили?

– Не знаю, – держась за голову, простонал мальчишка. Надо же, дождался, пока Рейвар отвлечется на танцующую Лису, и пустился во все тяжкие. Его блондинистый собутыльник сидел рядом и предпочитал молчать и вообще не попадаться лэй’тэ на глаза.

Опыт подсказывал, что парень ведет себя соответственно возрасту, но что-то внутри заставляло злиться и требовало наказания для разгулявшегося, непослушного юнца. Мальчишкам со Двора он бы такое спустил, но вот Нейллину, будущему правителю и сыну, необходимо преподать урок. Во всем надо знать меру. А этому сорванцу вообще после побега полагалось быть тише воды, ниже травы.

Возможно, Рейвар придумал бы какое-нибудь справедливое наказание, если бы в палатку не влетела курица-наседка с лисьим хвостом:

– Нелли, ты как? Водички принести? Лежи, не вставай. Кушать хочешь? Ой, молчу-молчу! А давайте я вам своего фирменного супчика сварю? Кисленький который? Лучшее средство от похмелья! Проверено первым января каждого года! Ай-ай… ухо отпусти!

– Ты зачем сюда пришла, напасть хвостатая?

– Ухо отпусти, больно, – едва слышно сказала Лиса серьезным тоном. А у самой такие глазищи…

До сих пор боится, с тоской заключил Рейвар. Только он вставать перед ней на задние лапки и вилять хвостом не намерен. Ухо больше не тянул, но и отпускать не стал, пока из палатки не вывел, а то Нейллин волноваться начал.

– Не смей мешать, когда я разговариваю с сыном.

– А ты с ним почаще разговаривай!

– В воспитании сына обойдусь без советов несовершеннолетней хвисы.

– То-то я смотрю, ты его шестнадцать лет воспитывал, – проигнорировала она его шпильку. Обычно этим красавицам очень не нравится, когда упоминают о неспособности хвис рождать сыновей. А эта даже не обратила внимания на его слова.

– Его воспитывали… но потом появилась ты и совершенно испортила парня.

– А что плохого в том, что я его люблю и пытаюсь хоть немного согреть? Раз ему так посчастливилось в качестве отца получить айсберг, – вздернула она подбородок.

– Ты ему никто, так что не смей оспаривать мои решения в отношении сына.

– Да я вообще… мимо пробегала… – На этот раз привычная фраза звучала тоскливо и как-то обиженно. М-дя, то ли у меня ПМС, то ли просто дура.

Следующий час рыжая бесовка занималась своим супом, при этом умудрившись даже и пальцем не пошевелить, – за нее все делали мужчины. Кто за бульоном следил, кто колбасу и копченое мясо резал, кто огурчики и зелень. И только эта красавица ходила между ними, помахивая поварешкой и крутя своим хвостатым задом.

…Который очень привлекал внимание. Обтянутый узкими бриджами, круглый, аппетитный. Ничего удивительного в том, что кто-то из ребят порезался кухонным ножом, заглядевшись на него. Да и содержимое блузки привлекало не меньше восхищенных взглядов. Движения хвисы тоже изменились, стали томными, похожими на медленный танец.

– Красавица! А готовит как! – Это к нему Хельвин подкрался. Да уж, течная хвиса никому мозгов не добавляет. Но вот его хвиса еще и чутье отбивает напрочь!

– Шикарно готовит, три плевка в суп – и пол-лагеря по кустам сидит… в засаде!

– Об этом я не подумал.

– Зато я подумал. Хорошо хоть она никуда не денется, я поводок удлинил, но снимать не стал.

104